Начало. Окончание в следующем номере
Ключевую роль в жизни человека играют духовно-нравственные ценности, поскольку выступают ориентиром для самосознания, культурного поведения, гармонии с самим собой и окружающими. В интервью с известным филологом из Астаны, автором самоучителей и учебных пособий по изучению казахского языка Зайнур Рахмет мы обсудили вопросы зарождения, значимости казахских духовных ценностей.
– Ядро казахских духовных ценностей две взаимосвязанные силы – адат и сөз. Это два крыла казахской идентичности, два основания, на которых держится культура, мышление и мироощущение народа, – говорит филолог. – Адат – это неписаный степной закон, совокупность норм, моральных ориентиров и общественных установлений, регулирующих жизнь от рождения до смерти. Это не просто правила поведения, а модель мира, построенная на понятиях чести (намыс), стыда (ұят), родства (жеті ата), справедливости и взаимопомощи. Сөз – это не просто речь или выражение мысли. В казахской традиции сөз – это действие, истина, суждение и влияние, совершаемое в устной форме. Через слово вершился суд, передавалось знание, лечились души, восстанавливался мир, утверждалось достоинство. Именно поэтому говорили: «Сөз сүйектен өтеді» – слово пронизывает глубже кости. Слово было не только средством выражения, но и орудием справедливости, знаком внутренней культуры, символом достоинства. Казах мог потерять имущество, но не имел права потерять сөз – иначе терялась честь (ар), урон наносился роду.
– Какие духовные ценности казахского народа, по вашему мнению, являются наиболее важными?
– Остановимся на основных семи составляющих. Первое, қасиетті сөз – слово как святыня. Как уже отмечалось выше, слово было мерилом ума и чести. В жырауских традициях оно обладало почти сакральной силой. Через терме, жыр, айтыс и ертегі (сказка) слово хранило истину и историю. Второе: намыс пен ар – честь и достоинство. Потеря достоинства считалась хуже смерти. Предки говорили: «Намысты қолдан берме» («Не отдавай честь из рук») – это был не лозунг, а образ жизни. В сказаниях, терме, айтысах, если вы заметили, тема чести – центральная.
– Знание предков до седьмого колена (Жеті ата) – это тоже одна из значимых ценностей казахского народа?
– Безусловно. Это третья составляющая, именуемая родовой культурой и нравственностью (тектілік пен Жеті ата). Знание семи предков – не просто традиция, а форма личной зрелости. Не зря говорят: жеті атасын білмеген – жетесіз. (Не знает себя тот, кто не знает своего рода). Четвертая ценность – қонақжайлық (гостеприимство). Принято считать: «Қонақ келсе – құт келеді» («Гость приходит с благословением»). Это был и моральный долг, и проявление великодушия. Ұят (стыд) как внутренний суд можно считать пятым приоритетом. Именно ұят определял границу дозволенного не законом, а совестью.
– В чем суть шестой и седьмой ценностей?
– Здесь мы говорим об единстве и согласии (татулық пен бірлік). В терме и айтысах часто звучала мысль: «Бірлік бар жерде – тірлік бар» («Где есть единство, там есть жизнь»). Седьмая, заключительная, но очень важная составляющая это уважение к старшим и забота о младших («Үлкенге – құрмет, кішіге – ізет»). Адат требовал: «Жасы үлкеннің жолын кеспе» («Уступай путь старшему»). Это была не формальность, а выражение ценности преемственности и иерархии.
Без намыс, сөз, ұят, тектілік и бірлік казах не может называться казахом. Именно они составляют духовную ось национального самосознания, которую не смогли разрушить ни войны, ни изгнания, ни модернизация. Это и есть то, что делает казахов – Ұлт (нацией), а не просто населением. Айтыс, жыр, терме словно сердце, которое бьется ритмом этих ценностей.
– Какую роль, по вашему мнению, играли кочевой образ жизни, ислам, тюркская культура и обычаи (дәстүр) в формировании духовно-нравственных, культурных ценностей казахского народа?
– Говоря о казахской духовности, невозможно отделить ее от глубинных источников: кочевого образа жизни, тюркской культурной матрицы, ислама и дәстүр – системы обычаев и ритуалов. Эти четыре элемента неразрывно сплелись, формируя уникальное мировоззрение, где каждый из них поддерживает и усиливает другие.
Кочевая культура – это не просто способ передвижения, а ритм жизни, который вырабатывает особую чувствительность к пространству, времени, словам и поступкам. Постоянное движение среди открытых степей требовало быстрой оценки, честного слова, доверия без бумаг, способности к внутренней мобилизации. Именно поэтому у казахов слово (сөз) и совесть (ұят) стали важнее материального. В кочевом обществе не было тюрем, но был ұят, не было контрактов, но был адат, не было судов, но был бий, говорящий словом. Кочевник – это человек, который живет не «в вещах», а «в отношениях» с природой, с родом, с предками, с духами, с самим собой.
Ислам, пришедший в степь, не разрушил адат, а преобразовал его, наполнив религиозной глубиной. Принципы ұят, ар, адалдық, әділдік (стыд, честь, честность, справедливость) были легко интегрированы в исламскую этику. Термин «Иманды адам» – человек с верой – в казахском понимании обычно означает честного, порядочного, совестливого человека, а не просто религиозного. При этом казахская исламская культура сохраняла толерантность, духовность, медитативность во многом благодаря соединению с поэтической тюркской традицией и аскетизмом кочевой жизни.
– Получается, историческая и культурная самоидентификация тесно связана с кочевым прошлым, богатой мифологией, традициями, языком и искусством, формировавшимися на протяжении тысячелетий на обширных степных просторах?
– Скажу больше: казахская культура – часть великого тюркского мира, где с древнейших времен слово имело магическую и политическую силу. От Орхонских надписей до жырау XV века тянется нить: жить – значит быть достойным рода, быть честным перед словом и верным роду. В казахском языке сохранились десятки слов, унаследованных от тюркской философии: тек, ұран, ел, ұлыс, жырау, батыр, төре, би. Они формируют не только лексику, но и историческую самоидентификацию. Тюркская культура утвердила образ ақын-батыр-человек чести, где поэт – это одновременно воин, судья и философ.
Дәстүр – это не просто «традиция» в европейском смысле, а динамическая система действий, знаков и ритуалов, встроенная в ежедневную жизнь. Каждое событие: рождение, смерть, сватовство, перемещение, собрание сопровождалось дәстүрлі ритуалами, которые отражали адат, ислам и поэтику слова. Дәстүр – способ сделать видимым этический каркас: уважение к старшим, помощь ближнему, забота о госте, благодарность предкам. Даже способ подачи кумыса, порядок входа в киіз үй (юрту), жест при приветствии – все это дәстүр, несущий в себе невидимые нормы уважения, скромности и достоинства.
Казахское национальное самосознание формировалось на стыке степного адата, тюркского слова, исламской нравственности и живой дәстүр. Адат давал норму. Сөз – выражал ее словом. Ислам наполнял духовной глубиной. Кочевой быт делал эти нормы необходимыми и практичными. Дәстүр как система вплетала их в каждое движение тела и жест сердца.
Именно эта многослойная и живая система ценностей позволяет казаху оставаться достойным, внутренне свободным, чутким к словам, а также памяти человека, даже в современном мире. Это и есть подлинное ядро казахской духовности.
Продолжение в следующем номере
Айдана Нұрланқызы