Коронавирус охватил весь мир, заразил немалую часть населения всех 200 государств, поэтому борьба с ним приобрела планетарный характер. В этой связи международное право, регулирующее отношения всех государств планеты, работающее на нужды всего мирового сообщества, естественно, в стороне оставаться не может. В первые десятилетия ХХI века вирусные заболевания продолжают причинять значительный социальный, экономический, медицинский ущерб практически всему человечеству. Это негативное воздействие просматривается и в статистике по заболеванию от коронавируса по состоянию на 15 апреля 2020 года: в мире заразились 2 миллиона 016 тысяч 312 человек, из них умерли 127 тысяч 824 человека.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) как специализированное учреждение ООН с конца 2019 года и в первые месяцы 2020 года должна была выступать не только в качестве сугубо медицинского центра, но и проявить себя в качестве полноценного, активного субъекта международного права, международного медицинского права. Но нынешние руководители ВОЗ оказались инертными людьми, не проявившими достаточной активности в деле содействия государствам в борьбе с коронавирусом. Говоря другими словами, они не использовали полностью медицинский и международно-правовой потенциал своей организации. Между тем, они могли бы раскрыть этот потенциал и внести весомый вклад в дело борьбы с этим смертоносным вирусом.
В составе ВОЗ образованы следующие организационно-правовые структуры и механизмы: Департамент надзора за инфекционными заболеваниями и борьбы с ними, Программа по повышению готовности к искусственно вызванным эпидемиям, Глобальная сеть оповещения об эпидемиях и ответных мер, постоянный офис Департамента инфекционных заболеваний и ответных мер, которые должны были заработать в полную мощь, оказывая содействие государствам в деле усовершенствования их эпидемиологических служб, а также их лабораторий, развития разных направлений борьбы с коронавирусом, но этого практически не случилось. Если они что-то делали, государства должны потребовать отчета ВОЗ на Совете Безопасности, Генеральной Ассамблее, иных органов ООН. Причем не ждать окончании пандемии, надо заслушивать промежуточные отчеты руководства ВОЗ и упомянутых подразделений каждый квартал (все это можно делать в дистанционном режиме), освобождать их от занимаемых должностей, если руководство ООН и государства придут к такому выводу.
Разработанные Всемирной организацией здравоохранения международные медико-санитарные правила в лице таких документов, как «Глобальная безопасность в вопросах здравоохранения: предупреждение об эпидемиях и ответные меры», «Глобальные действия общественного здравоохранения в ответ на естественное и случайное высвобождение или преднамеренное применение биологических или химических агентов или радиационно-ядерных материалов, воздействующих на здоровье», «Тяжелый острый респираторный синдром (ТОРС)» нужно было оперативно доводить до сведения министерств здравоохранения всех стран с учетом особенностей нынешней пандемии. Но этого практически также не было сделано: по крайней мере, не все государства их получили. Глобальная стратегия сдерживания устойчивости к противомикробным препаратам ВОЗ требует осуществления ряда направлений: в отношении профилактики заболеваний, в обеспечении доступности и правильного применения противомикробных препаратов, в осуществлении систематического мониторинга и исследований и принятия государствами необходимых нормативно-правовых актов и их имплементации. Глобальная стратегия как международный документ есть, а стратегической реализации ее нет. Даже если ВОЗ и осуществлял эту Стратегию в связи с вспыхнувшей пандемией коронавируса, результативность этой работы ВОЗ, как видим, незначительна. Как видим, организационно-правовой потенциал в отношении блокирования эпидемии коронавируса оказался нераскрытым.
Было бы целесообразно, чтобы министерства иностранных дел практически всех стран вошли в двусторонние контакты и решали вопросы об обоюдном сотрудничестве. Генеральный секретарь ООН, его секретариат, Всемирная организация здравоохранения как специализированное учреждение ООН и другие структуры этой универсальной международной организации должны подталкивать, содействовать двустороннему, региональному сотрудничеству государств. Экономический и социальный Совет ООН, ЮНСИТРАЛ (Комиссия Организации Объединенных Наций по праву международной торговли), представители государств совместными усилиями могли бы разработать Перечень допустимых мер в виде максимальных требований, которые может и должно предъявлять государство к грузам, лицам, пересекающим его границу в условиях коронавирусного карантина. Создавая модель договорного документа двустороннего характера, они должны сформулировать такие нормы, которые обеспечивали бы баланс между стремлением договаривающегося государства защитить свое население от вирусного заболевания и желанием сохранить условия для необходимой международной торговли в целях завоза в страну продуктов питания, медицинских масок и иного оборудования, нужных строительных материалов и других товаров. Причем это нужно сделать оперативно, чтобы министерства внешних дел и внешней торговли государств могли бы также оперативно использовать эту международно-правовую договорную модель. Если отдельные поставки Соединенным Штатам аппаратов искусственной вентиляции легких, как это сделала Россия, посылку медицинского десанта в Италию, как это сделала опять-таки Россия, можно делать посредством такого международно-правового договорного инструмента как джентльменское соглашение, достигнутое посредством телефонных переговоров Президентами стран, то скорректированные торговые двусторонние соглашения нужно будет делать в письменной международно-правовой форме в виде обмена нотами в дистанционном формате.
А теперь вернемся к ВОЗ. Любой институт, осуществляющий мирную деятельность по производству вакцины, при желании может разработать и биологическое оружие. При этом установить, что была осуществлена биологическая агрессия, представляет собой сложную задачу. Пока не ясны истоки возникновения коронавируса, нельзя исключать, что это стало проявлением акции биологической военной атаки. Поэтому можно понять, почему еще до коронавируса в составе ВОЗ появилась Научно-консультативная группа по химическому и биологическому оружию. В целом появление такой структуры в рамках ВОЗ логично, поскольку она связана со здоровьем человека. Иначе говоря, какова микробиология, таков и ВОЗ. Микробиология – наука, помогающая людям в борьбе с вредоносными бактериями и вирусами; вместе с тем при недобросовестном подходе данные и результаты науки могут быть использованы как инструмент биологического оружия. Но мы не слышали, чтобы это подразделение ВОЗ пыталось отработать версию о возможно умышленном применении коронавируса. Между тем деятельность этой структуры напрямую связана с таким универсальным международно-правовым средством, как Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО) от 10 апреля 1972 года, вступившая в силу 26 марта 1975 года. Между тем эта Конвенция, участниками которой являются 163 государства, пребывает в анабиозном состоянии.
Долг политиков, дипломатов, юристов-международников возобновить работу этой Конвенции. В мире функционируют большое количество биолабораторий, которые работают на мирные нужды, но в случае необходимости перевести их работу на военные нужды особого труда не составит. Поэтому все микробиологические лаборатории всех стран должны находиться под строгим международным контролем на основании упомянутой Конвенции. Даже если допустить, что коронавирус случайно вышел из-под контроля, мы видим плачевные пандемические результаты мирового масштаба. А если допустить, что несколько лабораторий или стран захотят умышленно запустить эти и другие вирусы для истребления людей? При современном глобализме отношений и связей государств и народов даже мысленно допускать этого нельзя. Вместе с тем в горячие головы людей, работающих в военных биолабораториях надо внедрять мысль о том, что применение биологических патогенов против чужого народа приведет к пандемическому заболеванию планетарного масштаба, которое приведет в порядке бумеранга к истреблению собственного народа и самих инициаторов биологической агрессии. Противоядие не спасет, поскольку в таких ситуациях не исключаются ответные микробиологические атаки других стран посредством иных патогенов. Шутить с этими вирусами никак нельзя, поскольку мы уже убедились в том, что крошечный коронавирус поставил мир на грань вселенской катастрофы.
Думается, что упомянутая выше Научно-консультативная группа ВОЗ по химическому и биологическому оружию вряд ли реально сможет помочь в решении этой серьезной проблемы. Она может и дальше заниматься научными исследованиями в этом направлении. Но ВОЗ должен поставить это направление своей работы на правовую основу: внести дополнение в свой Устав положение о том, что в ее компетенции могут находиться исследования по химическому и биологическому оружию. Мы предлагаем учредить под эгидой ООН Комитет по обеспечению международного контроля над деятельностью всех функционирующих в мире микробиологических учреждений и организаций (информации о комиссии ООН по биологическому оружию в англоязычных источниках нет). В его состав, в состав его филиалов должны войти не только микробиологи и медики, но и профессионалы сыскной работы, которые не в пример нынешнему составу ВОЗ должны отличаться высокой компетентностью и активностью. Такому Комитету как международно-правовому институту должны быть предоставлены широкие полномочия по проверке и контролю.
Для решения проблем, связанных с коронавирусом, по моему мнению, можно и нужно использовать следующие международно-правовые инструменты. Есть смысл разработать и принять всеми государствами Всемирную конвенцию о профилактике (предупреждении) занесения и распространения коронавируса, иных вирусов. В текст данной конвенции можно включить раздел о расширении полномочий медицинских учреждений в целях оперативного выявления и реагирования на вспышки инфекционных заболеваний. В целях нейтрализации непреднамеренно или умышленно зараженных вирусами животных, насекомых особое внимание нужно уделять чистоте, дезинфекции транспортных средств, осуществляющих экспортно-импортные перевозки продуктов питания, товаров, а также складских и иных помещений морских портов, аэропортов, железнодорожных и речных вокзалов, логистических хабов. В этой связи необходимо разработать и принять универсальную Международную конвенцию о дератизации, дезинфекции и дезинсекции международных транспортных средств в портах прибытия и убытия, складских помещений международных портов и вокзалов. Проверки таких действий могли бы осуществлять соответствующие структурные подразделения ВОЗ.
Необходимо выдвинуть в центр мирового общественного внимания Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении, запустить организационно-правовой механизм по реальному уничтожению бактериологического (биологического) оружия. Нужно добиться того, чтобы все 193 члена ООН ратифицировали данную конвенцию (пока к ней официально присоединились 163 государства, должны присоединиться еще 30 государств). Нужно также усовершенствовать нормы ее Протокола, предусматривающего механизмы взаимного контроля. Изменение должно быть начато с названия Протокола о том, что должен обеспечиваться не только взаимный, но и всеобъемлющий контроль в географическом и научно-биологическом смысле этого слова. Измененное название должно повлечь и обогащение содержания Протокола. Пока Протокол не удается довести до логического и международно-правового оформления. Можно сделать по-другому: ввести нормы рабочего текста Протокола в текст Конвенции в качестве отдельного раздела: на конференции представителей государств можно решить вопрос об этом дополнении к Конвенции. В тексты предлагаемых Всемирной и Международной конвенций, также Конвенции о запрете бактериологического (биологического) оружия целесообразно внести нормы об ответственности государств, юридических и физических лиц в случае нарушения положений каждой Конвенции в отдельности. В отношении виновных физических лиц надо предусмотреть ответственность вплоть до международно-уголовной.
Во исполнение этих трех Конвенций было бы желательно, чтобы практически каждое государство разработало и приняло внутри страны законы под примерно такими названиями: «О соблюдении особенностей санитарно-эпидемиологических требований в период вирусных заболеваний», «Об усилении биозащищенности микробиологических лабораторий и недопустимости выхода из-под контроля подопытных животных (нелетающих и летающих)», «О запрете производства и распространения бактериологического и биологического оружия», «О мерах по предотвращению заражения питьевой воды», «Об усилении ответственности санитарно-эпидемиологических служб по наведению чистоты, проведению дератизации и дезинфекции». В законы о здравоохранении государств целесообразно включить раздел о профилактике, лечении вирусных и иных эпидемических заболеваний. Кроме того, необходимо включить в порядке дополнения в административные и уголовные кодексы государств статьи об ответственности физических лиц за нарушения норм упомянутых выше международных конвенций и внутригосударственных законов.
В свое время казалось, что мы вряд ли будем обращаться к статье 4 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года. Но мировая проблема коронавируса заставила нас глубже вникнуть в содержание этой статьи. Практически весь мир, все 200 государств и территорий, будучи затронуты коронавирусом, приняли жесткие меры карантина, чрезвычайного положения и иных мер. И Казахстан, в котором более 1 тысячи 230 человек заразились этой болезнью, принимает все меры к нераспространению этого вируса.
Давайте всмотримся в пункт 1 статьи 4 Пакта: «Во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется, участвующие в настоящем Пакте Государства могут принимать меры в отступление от своих обязательств по настоящему Пакту только в такой степени, в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с их другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения».
Но нужно отметить, что пунктом 2 статьи 4 Международный пакт предупреждает, что отступление от обязательств по соблюдению прав человека не может быть всеобъемлющим: есть права человека, которые не могут быть нарушены при любых обстоятельствах. Речь идет о следующих правах человека. Данная статья обращает наше внимание на статью 6 Пакта, в которой говорится том, что «право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека», которое «охраняется законом» и «никто не может быть произвольно лишен жизни». Эту статью в условиях развернувшейся пандемии соблюсти нетрудно, поскольку меры, принимаемые государствами, в том числе казахстанским государством, направлены именно на спасение человеческой жизни.
Пункт 2 анализируемой статьи 6 Пакта говорит о том, что «в странах, которые не отменили смертной казни, смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответствии с законом». В Республике Казахстан действует мораторий на смертную казнь и государство в связи с создавшимся положением не имеет намерений возобновлять смертную казнь.
Норма пункта 5 статьи 6 Пакта о том, что «смертный приговор не выносится за преступления, совершенные лицами моложе восемнадцати лет, и не приводится в исполнение в отношении беременных женщин», согласуется с уголовно-исполнительным законодательством многих стран, в том числе Республики Казахстан.
Статья 7 Пакта также незыблема при всех обстоятельствах чрезвычайного и иного положения, объявленного в стране. Речь идет о недопустимости пыток человека: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающему его достоинство обращению или наказанию. В частности, ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам». В условиях эпидемии последнее положение статьи 7 Пакта поневоле заставляет призадуматься. Естественно, при любых обстоятельствах, прежде чем применять то или иное новое лекарство при лечении болезни, связанной с коронавирусом, должно быть неоднократно апробировано в лаборатории на подопытных животных, которых непременно нужно вылечить, убедиться в том, что именно эти лекарства привели к излечению от коронавируса, и только после этого применять эти лекарства для излечения заболевшего человека. Но я думаю, на первоначальном этапе, заболевший человек или его близкие родственники при условии тяжелого заболевания должны давать письменное согласие на применение этих лекарств.
Статья 8 (пункты 1 и 2) Пакта также отнесена к тем правилам, которые должны осуществляться и в условиях чрезвычайного положения: «Никто не должен содержаться в рабстве; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах». Данный пункт не труден для исполнения государством, если отдельные проявления работорговли и рабства могут иметь место быть, то они тут же подавляются правоохранительными органами государств, в том числе Республики Казахстан. А вот пункт 2 о том, что «никто не должен содержаться в подневольном состоянии» нуждается в пояснении. Мы наблюдаем по телевидению, что часть граждан во многих странах в условиях пандемии и призывов государственных органов находиться дома, не хотят содержать себя «в подневольном состоянии». Поэтому государства штрафуют и даже порой определяют в места лишения свободы за нарушение правил карантина, а в Индии, например, полицейские пытаются палками загнать непослушных сограждан в дома. Думается, штрафы и аресты в условиях не только страновой, но и мировой пандемии являются оправданными средствами, поскольку своим нахождением на улицах они могут заразить не только себя, но и близких и иных лиц. А это уже реальная угроза жизни обществу, огромному количеству людей. К тому же, статистика нескольких десятков тысяч смертей в мире просто удручает. Если речь шла бы о чрезвычайном положении, объявленном властями страны из политических соображений, из желания погасить митинги, демонстрации, шествия, тогда стремление властей держать людей в подневольном состоянии дома было бы нарушением прав человека. В создавшихся условиях эпидемии при определении некоторых граждан в места лишения свободы, власти обязаны организовать дезинфекцию камер, постельных принадлежностей, определять в камеру только по одному человеку во избежание заражения данным заболеванием, обеспечить медицинское наблюдение и лечение в случае необходимости.
Согласно статье 18 Пакта при любых обстоятельствах чрезвычайного положения, в том числе пандемии, «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии». Это неоспоримо. А теперь давайте исследуем последующие положения статьи 18, в которых сказано: «Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении». В принципе государства, включая Республику Казахстан, не возражают против того, чтобы люди исповедовали свою религию, совершая при этом обряды в публичном и частном порядке. Не возражая против совершения обрядов в единоличном порядке, государственные органы и священнослужители призывают верующих временно в период пандемии воздержаться от публичных совершений обрядов. Там, где это возможно, публичные обряды совершаются удаленно, в видеорежиме. К сожалению, есть случаи групповых заражений коронавирусом людей, принявших участие в похоронах.
Международный пакт о гражданских и политических правах обязывает государств-участников данного международно-правового документа, «использующих право отступления», «немедленно информировать другие государства, участвующие в настоящем Пакте, через посредство Генерального секретаря Организации Объединенных Наций о положениях, от которых оно отступило, и о причинах, побудивших к такому решению», несмотря на то, что коронавирус известен как мировая проблема. Это нужно для того, чтобы государства знали, когда, в какой стране продолжается чрезвычайное положение, в каких странах прекратилось соблюдение такого положения, с какой страной можно возобновлять экономические и иные отношения в полном объеме. Все это должны отслеживать министерства внешних дел стран-участниц данного Международного пакта.
М.А. Сарсембаев
доктор юридических наук, профессор